Преисполненный собственной святости человек казался липко самодовольным.
Бывает тяжкое, а бывает лёгкое. Тяжкое это страсть и жажда, сама себя поддерживающая. Прелесть, сопряжённая со страхом. Самое тяжкое это желание обладать иллюзией, ведь ты стремишься завладеть тем, чего нет.
Страсть столь сильна, что порождает желание власти и ревности. Страстным невыносима мысль, что «их прелесть» может принадлежать кому-либо, кроме них.
Если ты действительно любишь этого человека, то тебе радостно, что он есть на свете и о нём иногда можно заботиться... а желание владеть им и единично контролировать это история про кольцо Саурона.
Мужчина, сделавший из жены идола, впадает в зависимость от секса, ему кажется, будто секс придаёт ему сил и энергию. На самом деле, это всё самообман. Реально этот человек боится потерять жену и, поскольку сам он рассматривает её как источник удовольствия, подсознательно ему кажется, что и она его так же рассматривает. Ему кажется, если у неё нет сумасшедшего оргазма или она не радуется 24 в сутки, значит, она несчастна и обязательно убежит от него. Мысль, что Моя ПРЕЛЕСТЬ может убежать, сводит с ума.
– Он дурак?
– Скорее, невежественен, ему просто в детстве не сказали, что меньше - лучше, чем больше. А сейчас он уже никому не верит.
Пороки нужны святым. Святость делает человека слишком сильным, ощущение власти наполняет душу гордыней. Немного порока защищает душу человека от адских страданий. Однако гордыня не сдаётся, гордыня это ложь. Ложь шепчет своему рабу - ты идеален, ты самый умный, все люди вокруг тебя презренные дураки. Ты тут один весь такой особенный, наместник Бога на Земле.
Гордец это человек, зависимый от счастья и любви, который хронически несчастен и никем не любим. Гордецу неведомо, что чем меньше, тем больше. Гордецу неведомо, что то, за чем бегаешь, убегает. Гордецу неведомо, что нельзя властвовать над любовью. «Моё сокровище» шепчет гордец, дрожащими губёнками на свою прелесть: «Дай мне немножечко любви». Но нет… Гордыня и счастье несовместимы.
«Моя прелесть» - шепчешь ты, умирая от ужаса, что кольцо власти исчезнет. Тебе кажется, ты хозяин, удовольствие электричеством пронизывает твой мозг, когда ты прикасаешься к кольцу. Ты – раб удовольствия. Ты – крыса, которая за кусочек сахара готова сдохнуть. Ты утешаешь себя, что ты управляешь ситуацией, говоришь: «Это же сахар для меня. Смысл моей жизни есть сахар...» Ты дрожишь от ужаса, что сахар исчезнет. Ты спрашиваешь себя: «Тварь ли я дрожащая или человек?» И устало отвечаешь: «Конечно, тварь! За кусочек сахара я готов быть тварью и рабом». Но всё-таки где-то в глубине твоего сознания шепчет тихий голос: «...как же убить в себе раба?» Это не просто. Чехов всю жизнь выдавливал из себя раба. Моисей водил людей 40 лет по пустыне. Велимир Хлебников писал: «Свобода приходит нагая». Ох уж эта свобода, такая сладкая, но доступная только героям.
Отчего происходит страх, от слишком большой любви к самому себе. Тебе так страшно за свою прелесть, что ты как принцесса на горошине, даже чиха боишься. Хотя подумай, что с того, что ты умрёшь или будешь страдать. Кому какое дело до твоего счастья, планов или мечтаний. Ты слишком высокого о себе мнения, расслабься, не тужься, а то геморрой заработаешь.
Святой это такая же крайность, как и грешник. В этом смысле святые ничем не лучше грешников, а святость не лучше порока. Святость это другая грань гордыни.
Одна женщина адвокат получила большую проблему с совсем на свете, потому что всегда выигрывала свои юридические процессы и сильно радовалось. Это породило бессонницу, депрессию, психосоматику, панические атаки и массу других прелестей. Мораль: хорошего должно быть понемножку.
Развращение ребёнка свободой и любовью превращает его либо в нарциссического тирана, либо он деградирует до дрожжевого гриба или цианобактерии. Перебор контроля над ребёнком порождает тот же эффект. Умеренность нужна, чтобы спасти прелестное чадо.
Идеалисты по своей природе наркоманы, ибо их идеалы очень узкие, как прокрустово ложе. Очень мало, что может этим идеалам соответствовать, поэтому идеал становится сверхценным. Встречая что-то похожее на свой идеал, человек дуреет от алчной жажды сожрать его. Жажда власти над своей идеальной сверхценностью буквально сводит несчастного с ума.
Родители, которые считают своих детей идеальными, превращают их жизнь в ад. Такие дети ощущают, что не соответствуют идеалу и начинают стыдиться себя настоящих. Не имеет значения, считают они ребенка уже идеальным, или пытаются заставить его быть идеальным. Первые находятся в очарование прелести, вторые гневаются и страдают, пытаясь эту прелесть создать. Интересно, что стремление вторых к идеалу, выражается в пренебрежение к реальному ребенку. Впрочем, первые тоже любят не реального человека, а свои фантазии.
За ширмой святости и жертвенности обычно скрывается созависимость или нарциссизм.
У многих уважаемых и хороших людей в семьях творится ад. Почему это происходит? Потому что издалека ложь и лицемерие похожи на правду и святость, а вот близкие люди прекрасно видят настоящего человека. Бог всё видит, Бога не обманешь.
Идея праведности и святости есть выражение комплекса неполноценности, когда человеку остро хочется быть лучше других.
В христианстве есть такое понятие как прелесть. Впасть в прелесть это значит впасть в грех тщеславия, самодовольства и ощущения собственной непогрешимости.
Стыд мог бы спасти нарцисса, но нарциссы, как огня, боятся стыда и лишь только, почувствовав его приближение, надевают на себя одежду самообмана и лицемерной святости. «Мне не за что стыдиться, я прекрасен и идеален» - говорит нарцисс, радуясь своему самообману.
Взгляд мечтательного затуманен прелестью иллюзий. Мечтательный как слепой, не видит он ценности реального мира, но то, чего нет, превращает в сверхценность. Мечтательный подобен нетрезвому, бегущему от реальности.
Что приносит удачу и повышает карму? Жертвоприношение своих страстей, удовольствий и прелестей во имя бога любви. Смирение гордыни есть жертвоприношение себя во имя служения божественному.
Прелесть есть понятие, которое касается эгоистичного самодовольства. Когда слово «прелесть» употребляется к внешним объектам, это ничего не меняет. Человек говорит «моя прелесть», но имеет в виду своё собственное удовольствие и его источник.
Человек, впавший в «прелесть», это человек который мнит себя почти святым, но ближние видят в нём вонючую кучу дерьма. А дальние что видят? Дальние к дерьму безразличны, ибо в говно пока не влезешь, оно не воняет.
Впасть в «прелесть» – значит говорить: «Я не грешен и страдания мои несправедливы». Впавший в «прелесть» человек полон саможалости и мнит себя невинной жертвой, на самом деле, играет роль преследователя.
Впасть в прелесть это значит самодовольно считать себя идеальным, правильным и победившим в себе все порочные помыслы. Естественным лекарством от такой гордыни является бдение, то есть бессонница. То есть бессонница часто есть следствие слишком хорошего мнения о себе.
Чтобы избежать прелести, следует созерцать Бога, при этом отделяя себя от объекта созерцания. Следует, двигаясь вокруг Божественного света, осознавать себя планетой Земля, а Бога – Солнцем, источником жизни. При этом нужно осознавать, что у Земли, кроме Солнца, есть ещё миссия – брать энергию у Солнца и созидать жизнь. Даже если ты не Земля, но Луна, твоя миссия – помогать Земле созидать жизнь.
Прекрасное христианское понятие «прелесть». По сути, создание идола из себя или ближнего. Обольщение, самообман, мечтательность, ложная святость, гордыня, самодовольство, мнение о своём достоинстве и совершенстве.
Наркоманы очень агрессивны к тем, кто порицает их прелесть, их любовь, их сверхценность. Наркоман Бога увидел и мнит себя знающим и всеведающим. Думает, жизнь познал, думает, что обладает сверхценностью и т.д. Всех прочих мнит невеждами, не ведающими красоту.
Тот, кто плачет, а потом превозносится, находится в прелести. Это слёзы не покаяния, но слезы гордыни. Такие слёзы отравляют душу, но не лечат её.
Впасть в страсть прелести это превратить себя или близкого человека в сверхценность и стать одержимым этой сверхценностью.
Я заметил, что православное христианское слово «прелесть» при переводе на английский язык переводится как очарование. Впасть в прелесть значит стать очарованным, и утратить над собой контроль. По сути, это нарушение заповеди «Не сотвори себе кумира». Интересно, что слово «очарованный» можно ещё перевести как глупый и придурковатый. Так же слово «прелесть» может быть переведено как дорогое, чудесное, красивое, восторг, наслаждение, предмет мечтаний и т.д.
Страдания вероломны. Многие люди превращают страдания в смысл своей жизни, потому что им кажется, что их страдания дают им право считать, что все окружающие им что-то должны. Ты должен мне, потому что я страдаю, так думает страдалец. Страдание порождает жажду власти и ощущение собственной святости и невинности. Я как Иисус на кресте, страдаю за людей и поэтому все должны меня боготворить и служить мне. Что касается меня, то я ничего не должен страданию, ни своему, ни чужому.
Что касается ощущения собственной абсолютной невинности и правоты, то это наполняет человека чувством святости, мании величия и пробуждает в нём космическую гордыню. Такой человек жаждет власти, мнит себя божественным и считает, что все ему что-то должны, при этом к другим людям относится крайне высокомерно. Соответственно, усмиряет такую самоодержимость чувство лёгкого стыда, вины и страха.
Что значит святость? Это идеальность, невинность, бесстыдство. Когда ты идеален, в тебе нет стыда, следовательно, святой бесстыден. Этот святой подозрительно похож на гордеца и дьявола. Знай, невежда. Я святой, я невинный, я бесстыдный, я истина, я головка от лингама или святая дева Мария, это всё имена смертного греха гордыни, прямой билет в ад. Одна крайность порождает противоположную крайность. Такая святость похожа на дьявольский огонь в ночи, вокруг которой кружит целый рой гнуса. Гнус это всё рабы порока. Я не знаю, создают ли ангелы демонов или демоны создают ангелов, но я вижу, что эта сладкая парочка неразлучна и всё время спорит между собой, кто из них плохой, а кто хороший. Если тебя окружают демоны, видимо, ты тот самый нарцисс, который мнит из себя святую невинность.
Наши грехи нам полезны, ибо спасают от впадения в прелесть. Прелесть это гордыня и самолюбование своей чистотой и идеальностью, которая порождает презрение, пренебрежение и нетерпимость к ближнему, мешая человеку прощать чужие грехи и недостатки.
Любовь усмиряет гордыню эгоистичных нарциссических личностей. Эгоисты любят только себя, однако спроецировав своё идеальное представление о себе на внешний мир, эгоист влюбляется в неё как в себя. Истекая слюной от восторга, эгоист шепчет своей прелести: «Мы созданы друг для друга, мы две половинки сердца, мы одно целое», и бла, бла, бла. Это всё, конечно, хорошо, но потом это всё будет нужно, конечно, разбить и, усмирив нарцисса, научить его любить реальность, а не свои фантазии.
Раб молится на идола, алчно жаждет обладать им и шепчет: «Моя прелесть, моя прелесть»... Однако раб сможет обладать идолом, только полностью ему подчинившись. Иначе нужно обратиться к своему внутреннему идеалу, отдать ему власть и стать хозяином. Хозяин может владеть идолом.
Невротик обычно игнорирует и предпочитает не замечать своих ошибок, которые становятся причиной негативных для него последствий. Это порождает огромные обиды, ибо невротику постоянно кажется, будто его несправедливо обижают. Это ещё более усиливает ощущение собственной идеальности и жертвенности. Невротик часто вынужден великодушно прощать своих обидчиков, и это наполняет его ощущением особенной своей святости.
Идея о собственной идеальности порождает вытеснение из себя всего лишнего и проецирование этого на других людей. Всё это, кроме ощущения собственной божественной святости, создаёт большое напряжение и стресс, который может стать основой опухолей, рака, инсультов, инфарктов и прочих проблем с тромбами и сосудами.
Идея о собственной святости может значительно увеличиться в процессе сверхкомпенсации и отрицания своих больших грехов. Мы видели, как люди отрицали у себя сифилис, преступления, другие какие-то страшные дефекты и пороки. Такая сверхкомпенсация и стыд осознания своих дефектов часто порождают бредовую сверхценную идею «Я святой, я особенный» и далее, здравствуй, шизофрения, и всё, что с ней связано.
Есть два типа гордыни. Одна гордыня не желает прощать ложь, а другая гордыня вечно врёт и, пытаясь быть лучше других, впадает в грех самопрелести и высокомерного презрения к низшим. Причём эти низшие возникли как раз из-за того, что удалось ложь выдать за истину и так несправедливо возвыситься над людьми. Запомни, любое возвышение есть ложь и иллюзия, которые выдаются за реальность.
Форма должна быть порождением греха, а содержание должно быть благим. Наоборот нежелательно. Наоборот порождает самодовольство и гордыню. Когда плохое находится наверху, оно проявлено, и мы помним о своих грехах, что позволяет нам творить добро. Если наверх поставить добро, то тогда человек забудет о своих грехах и возгордится своим хорошим, тем самым, впав в грех самопрелести и гордыни. Добро должно быть в душе, а не в лицемерной маске. Маска должна быть смиренна, под ней должны быть грехи, и только потом добро. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
Будь проще и к тебе люди потянутся. Быть проще это значит перестать мнить из себя нарциссического идола. Идолы мнят о своей особой ценности, важности, силе, святости и невинности. Идолы высокомерны и самодовольны. Конечно, на некоторых идолопоклонников это действует как липкое, вонючее и сладкое на мух, но большинство людей обходят это дерьмо стороной.
Самая идиотская мысль зависимого пассивного невротика «Я чувствую, что мы будем счастливы». Это мысль наркомана, зависимого от своего сверхценного наркотика. Наркоману кажется, что без сверхценности, счастье в его жизни невозможно.
О, моя прелесть… В истоме надвигающегося оргазма гладит алкоголик свою бутылку. В этом смысле бутылка это аллегория фаллоса, а алкоголик это человек, истомно жаждущий совокупления с бутылкой. Куда он засовывает себе эту бутылку? Оральный тип невротика засовывает фаллос себе в рот. Анальный тип невротика любит другие формы секса. С этой точки зрения можно сказать, что алкоголик это сублимация подавленной скрытой гомосексуальности.
Идолопоклонник это человек, который не может думать ни о чём другом, кроме своего идола. Идол это сверхценность и наркотик. Идолу нужно служить и всего себя приносить ему в жертву. Ничего в этой жизни не нужно идолопоклоннику, кроме его прелести.
Их грех – гордыня, им нравится чувствовать себя святыми. Они любят обижаться, потом прощать, чтобы возвышаться над окружающими и почувствовать свою особенную святость и жертвенность.
Обида есть лицо прелести. Поругай человека за грехи его, а грехи есть у каждого и тот, кто впал в прелесть, обидится. Впавший в прелесть это тот, кто служит гордыне и желаниям.
Нарциссический гордец это человек, одержимый жаждой быть идеальным, и поэтому ему невыносимо чувство вины и ощущение своего несовершенства. Такие впавшие в самопрелесть люди нетерпимы к обвинениям и критике. Скажи такому человеку, что он недостойный и он, обидевшись, будет бегать за тобой, доказывая, что он хороший.
Суть хорошей самооценки не в том, чтобы стать нарциссом, одержимым прелестью собственной идеальности, но в том, чтобы смириться с самим собой настоящим. Действительно, я чудовище и грехов во мне не меньше, чем дерьма, однако я такой, как есть. Мои грехи смиряют гордыню моего эго, и это есть хорошо.
